ОБУЧЕНИЕ – ЭТО ОЧЕНЬ КОНКРЕТНО!
(“научно-фантастическая” педагогика)
Школа Щетинина в Азовке прекратила быть в 1992 году. Это был колоссальный урок жизни длинной в три года. Ураган противоречивейших событий. Эйфория – и ледяной душ. Взлёт творчества, интересная модель и яркие результаты, падение кумира, крушение иллюзий и отрезвление – всё по максимуму. Жаль тех, кто сломался. Но остальные получили мощнейший взбадривающий пинок.
После выхода из прострации накатило жгучее желание осмыслить, осознать, понять. “Вот это – да! Ничего себе! Школа – совсем не то, к чему привыкли! Факт: мы были гораздо ближе к идеальной школе. Значит, идеальная школа ЕСТЬ! Она должна, обязана быть!!!”. И я начал искать её.
И нашёл такое, во что почти невозможно поверить. Не идеальную школу, нет. Оказалось – вопрос не в этом. Обнаружилась система обучения, в которой не бывает неудач. Она нашлась в системе Рона Хаббарда. И перевернула все мои взгляды на школу. Проучившись полтора месяца в московском центре Дианетики, я был просто ошеломлён открытиями.
Обучение оказалось предметом более важным, более базисным, чем школа. Впервые в жизни я увидел, что ОБУЧЕНИЕ – это очень конкретная разумная деятельность. С точными целями и точной технологией. Оно имеет определённый конечный продукт: умение. И, как следствие — независимость. Студенты нашей группы – и я в их числе – на моих глазах достигали этого результата. Не было никаких учителей, лекций, оценок, но не было ни единого прокола – независимо от способностей! Это была сама суть обучения. Технология, не имеющая отношения к школьной модели, к стилю, направлению и убеждениям учителей. Вот это да!!!
Оказывается, результат обучения создаётся отнюдь не благодаря красноречию и упорству учителей. Умение – продукт исключительно самостоятельной работы ученика.
Оказывается, человеку мешают обучаться конкретные препятствия. Я научился их преодолевать и подтверждаю: это работает.
Оказывается, обучению надо учиться, как любому делу – сидя за партой! После этого и учиться, и учить на порядок проще. Просто этим никто не занимается. В школах почти не происходит обучения. Учителя, за редким исключением, заняты делом, о котором просто не имеют понятия. А оно – есть, оно существует! Я знал, я знал! В общем, с месяц я восторженно матерился, а потом осталась непоколебимая уверенность: со своими детьми я разберусь! Забегая вперёд, скажу: и разобрался.
Вот и приехали: дело-то не в модели школы. Каждый делает школу в соответствии со своим мировоззрением и характером. Школа – это просто расширенная личность, и школьных моделей может быть столько, сколько педагогов. Все они могут различаться целями, ценностями, образным миром, технологией процесса. Но главное, ради чего существует школа – это обучение. Если оно буксует, все другие занятия и воздействия теряют смысл, и такая школа не имеет перспективы.
Хочу оговориться: после прочтения этого эссе у вас не прибавится умения обучаться или обучать. Именно потому, что вы не обучались — а просто узнавали. Узнавание – это всего лишь знакомство. Умение же создаётся тренировками. Можно всё понять про лыжный слалом, но это не прибавит умения пройти трассу!
Посему, когда я осознал, что у моих детей-отличников не просто есть проблемы с обучением, а эти проблемы уже давно зашкаливают – я написал маленький учебный курс по обучению и добился, чтобы они прошли его до конечного результата. Сейчас цель иная – развлекательное чтение, и я ограничусь доходчивым рассказом.
1. ЧТО ТАКОЕ ОБУЧЕНИЕ
“Вы учитесь не для того, чтобы узнать, запомнить, выучить или сдать – а для того, чтобы научиться делать что-то нужное”. (Рон Хаббард)
Можно не писать больше ничего.
Проясняю слово “обучение”. Это не профессия учителя, и не то, чем занимаются на уроках или дома. Обучение – это просто освоение окружающего мира и жизни. Реальное освоение реальной жизни. Наработка способностей, необходимых, чтобы с этой жизнью управляться. В основе обучения – базисный мотив всего живого: ЧТОБЫ УЛУЧШАТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ, УМЕЙ УПРАВЛЯТЬ СВОЕЙ СРЕДОЙ.
Наша среда – это наше тело, семья, люди, организации, денежные потоки, природа, машины, инструменты и куча всего другого. Отношения с женой или начальством, мотоцикл, свинья с поросятами, компьютер, карандаш в руке, сочинение или задачка по алгебре – каждому своё. Или управляешь ты – и процветаешь. Или оно управляет тобой – и тогда тебе хреново.
Экспериментально доказано: улучшение жизни – то, ради чего существует разум. Смысл жизни – в улучшении самой жизни. Это так просто. Все идеалы и ценности – любовь, красота, самосовершенствование, познание, впечатления, нравственность, альтруизм, образованность, вера, самоотречение – это только средства. Ваши способы улучшить вашу жизнь. Другого смысла у идеалов нет. Нельзя улучшить чью-то жизнь, не улучшив свою. Если счастья не прибавляется – зачем нужны такие идеалы?..
Так вот. Улучшать нашу жизнь может только то, что мы можем использовать. Поэтому любой детёныш, только появившись на свет, сразу начинает учиться. Он осваивает всё, от чего зависит выживание. Главное — управлять поведением мамы, папы и, по возможности, остальных. Потом – управлять своим телом. Общаться, играть, есть ложкой, наблюдать, читать и считать, играть по правилам, строить отношения, кататься на велосипеде, ловить рыбу, играть на гитаре, шить куртки, писать книги, и прочее, и прочее.
Вот это и есть реальное обучение: создание способностей что-то делать. Если внимательно исследовать, как и почему оно приводит к умению, становится ясно, как нужно учить детей. Здесь, скорее всего, куча докторских диссертаций.
Такая система обучения на порядок эффективнее школьной. Она есть, и она работает. Проблема – в нас, взрослых. У нас есть масса причин не хотеть по-настоящему обучать детей. Не обижайтесь, это правда. Чтобы обучать, надо сначала знать, что это значит – а мы этого и не нюхали. А узнав, надо решиться на абсолютно немыслимые вещи!
УМЕНИЕ И ЗНАНИЕ
— Я — гончар. Могу научить делать отличные горшки.
— Я -музыкант. Могу научить играть на флейте.
— А я — учитель. Могу… Господи, чему я могу научить?!
Когда человек учится делать что-то важное, смысл занятия ясен. Если каждый раз получается что-то лучше, чем раньше, человек видит: он стал могущественнее, способнее. “Получилось!” — самое прекрасное переживание. Ощущение победы, переживание успеха – счастье без скидок. Если оно есть, никакие другие стимулы не нужны. Если его нет – никакие придуманные стимулы – типа оценочной системы — не помогают.
Жизнь, при всех наших попытках сделать её условной и искусственной, безжалостно требует, чтобы наши слова не расходились с делами. Точнее, мы требуем друг от друга, чтобы дела не отставали от слов. Молчаливый профи на порядок привлекательнее, чем красноречивый неумеха. Любой мастер своего дела вызывает уважение, независимо от образованности. Наоборот, интеллектуал, знающий всё, но не умеющий ничего – весьма уродливое и жалкое явление.
Жизнь изменяется и улучшается в результате ПРОДУКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ, а не слов. Успешно управлять автомобилем, уверенно решать интегральные уравнения, блестяще читать лекции, искусно вышивать или умело анализировать данные – это УМЕНИЯ. Умения состоят из НАВЫКОВ. Навыки создаются в результате ТРЕНИРОВКИ – и никак иначе.
НАВЫК, УМЕНИЕ – цель обучения. ЗНАНИЯ в обучении – не самоценность, а только средство улучшить умение. Они помогают понять: зачем, каким образом это работает, и почему именно так. Знания — это как бы осознанное умение. Вся прочая информация может быть очень интересной и важной — но к обучению отношения не имеет.
ВРЕМЯ, нужное для наработки навыка, у всех своё. В разумной системе обучения оно определяется не как “час” или “два урока”, а как “до конечного результата”.
КОНЕЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ – это лёгкое и уверенное, без задержек и трудностей, многократное выполнение действия. Заодно с полным его пониманием. Проще – СПОСОБНОСТЬ ПРИМЕНЯТЬ. Демонстрация такого результата – единственная оценка, единственный экзамен. И одновременно – допуск к дальнейшей учёбе.
Что же происходит в наших школах? Ой, много чего.
В началке, особенно первые два года, доля навыков в учёбе довольно велика. Чтение, письмо, арифметика, пение и рисование, физкультура и труды – в основном навыки. В познавательных предметах много игровых и наглядных моментов. Здесь же — навыки поведения и новых отношений. Учебники заполнены рисунками – как и положено нормальным учебникам. Пока есть “получилось!” — есть интерес, и школа оправдывает надежды. Именно поэтому в первые годы детвора с удовольствием хорошо учится: они верят, что их и дальше будут учить навыкам и показывать что-то новое. Но уже в среднем звене – оставь надежды, всяк сюда входящий!
Учебники становятся скопищем совершено непонятных слов, знаков и символов, а учителя впадают в иллюзию, что понять – значит прочитать определение. Как станет ясно к концу чтения, их наивность простительна.
Русский превращается в зубрёжку правил, от которой грамотности не прибавляется, зато башка пухнет конкретно. Навыки письма дальше создаются спонтанно, просто потому, что приходится иногда что-то писать. Смертную тоску бессмысленных тонкостей морфологии, синтаксиса и пунктуации иногда разряжают сочинения, изложения и диктанты. Эти чисто тренировочные упражнения, коими и создаются навыки языка, учителя почему-то используют, как редкие контрольные работы.
Математика каждый урок преподносит новые темы и требует новых навыков, но совершено не оставляет для них времени, и ограничивается только беглым знакомством. Когда потом, на контрольной работе, приходится что-то решать – чувствуешь себя полным тупицей. Махнув рукой на непреодолимый Монблан непонятых слов и незакреплённых действий, большинство ребят переходят в режим “демонстрации” — либо списывают, либо привыкают схватывать только форму решения примеров, отпихиваясь от никому не нужного понимания. Вот этот “полезный” навык отрабатывается по полной, и закрепляется на всю жизнь!
Примерно то же самое происходит на физике и химии, если нужно решать задачи, писать формулы или реакции.
Познавательные предметы – история, литература, биология, география, нематематическая часть химии и физики – практически не содержат обучения. Не возмущайтесь, коллеги – я просто точно определяю понятия. На деле это — просто ознакомление. Если же учитель – ас, то ещё и восприятие ораторского или актёрского искусства, художественных средств или музыки, увлечение, обсуждение, то есть — ПРИОБЩЕНИЕ.
Очень странно, что за это ставят оценки и принуждают повторять именно то, что написано в учебнике (часто – ахинея ещё та!). Страшно, что никого при этом не интересует мнение самого ученика: смысл ознакомления – в обмене мнениями. Насаждение чужого мнения (то есть мнения автора учебника) – это прямое подавление. И ребята быстро принимают навязанные правила — самоустраняются от предметов и становятся “говорящими манекенами” для таких же учителей.
Литература – вообще вид искусства. Ею надо просто наслаждаться. Воспринимать, обсуждать. К ней нужно именно приобщать. Вместо этого нас принуждают “правильно” толковать и сухо анализировать строго определённые произведения. Искусство исчезает. Остаётся чушь какая-то.
Есть ли в школе предметы, где с начала и до конца всё в порядке с навыками? Есть. Физкультура и труды. Там и метод правильный – тренировка. Посему они – признанная всеми поколениями школяров отдушина, глоток жизни среди беспросветной школьной скуки.
ОБУЧЕНИЕ И ПРИОБЩЕНИЕ. Налицо путаница двух во многом противоположных процессов — обучения и приобщения.
Обучение – наработка способностей. Деятельность, делание. Отточка инструментов ума и тела. Оно конкретно, точно и бескомпромиссно. Его удовольствие – чувство победы.
Приобщение – отдых от обучения. Впечатления, узнавание. Прекрасное, радостное и совершенно необходимое занятие. Цель приобщения – восприятие, знакомство, расширение кругозора. Здесь нет обязательных навыков и тренировок, нет конкретности. Здесь важна свобода – свобода мнения и оценки, свобода восприятия, свобода соавторства. Если нет удовольствия – нет и приобщения! О каких принуждениях тут может идти речь?..
Итак, главное – не путать мух с котлетами, а точно знать, чем ты занят. Если приобщаешь – будь интересен, заразителен и лоялен. Если обучаешь – будь точен и бескомпромиссен в отработке навыков. А если ни то, ни другое – ну, почему этим надо заниматься именно в школе?..
Если обучение низвести до половинчатости и личных симпатий – оно исчезает. Если приобщение вбить в рамки сухого учебника и журнала – оно тоже исчезает. Что же остаётся?.. По большому счёту — предательство.
В целом в образовании узаконен навязчивый процесс взаимо-одурачивания, основанный на договоре: “Я буду делать вид, что тебя учу, а ты делай вид, что учишься”. Учителя не имеют никаких возможностей обучать, а ребята – обучаться. И те, и другие понимают это, но вынуждены приспосабливаться. Отсюда – тоска лицемерного оценочного контроля, фальшь и нелепость формальных отношений на уроке. Уважением пользуются редкие учителя, которые не принимают всерьёз эту комедию, пытаясь или честно обучать, или честно приобщать.
НАВЫКИ. Я насчитал около 90 элементарных навыков в одной только арифметике. В языке навыков ещё больше. Но и “приобщатели” зря расслабляются: в любом “познавательном” предмете – куча ценнейших навыков! Об этом нужно писать отдельно и подробно. Займитесь-ка этим на досуге. А для примера возьмём литературу.
Вот самые общие навыки: доходчиво выражать свои мысли – письменно и устно — в разных стилях; написание писем разных стилей; изложение по памяти – устно и письменно, с сохранением стиля и своими словами; сочинение рассказа, эссе, трактата, статьи, интервью; навык устного рассказа, рассуждения, доклада, дискуссии, взятия интервью и т.д. Читательские навыки: восприятие художественной прозы, трактата, делового письма; восприятие и оценка сюжета, композиции, образности, убедительности, богатства языка; анализ идейного и эмоционального плана, художественных приёмов и пр. Это – всем. А Вадим Левин, воспитывая будущих профессиональных литераторов, развивает ещё более тонкие навыки. Например, владение одним только поэтическим размером состоит из двух десятков навыков. Или восприятие звукописи в стихах – тоже группа навыков. И нет этому конца – была бы чёткая цель обучения.
А ЧТО МЫ БУДЕМ ДЕЛАТЬ С ОБУЧЕННЫМИ!?
Тут я просто свою злость по стенкам расплёскиваю.
Итак – была бы цель. Смотрим: в литературе, истории и естествознании – важнейших предметах, от которых зависит жизнь – создание навыков почти отсутствует. В математике и языке их тьма, но ни один не доводится до результата. Это происходит в большинстве школ, во всём мире, минимум двести лет подряд. То же самое, с профессиональными предметами, происходит в средних и высших учебных заведениях – за исключением музыкальных и ремесленных. Вывод один: обучение – то есть создание умелых людей — не является реальной целью системы образования. Товарищи педагоги, суши вёсла — приплыли!
Нехилое прозрение! Поначалу расстроился: как же так, почему!? А потом представил…
…Вот приходит домой сын, в свои 13 зарабатывающий больше меня… Или – дочь, с удовольствием уезжающая в свои 12 жить и работать в Москву или Канаду… Если честно – это моя мечта идиота. Но ведь я такой один на всю станицу! …А вот – молодой специалист, которому нет никакой нужды кланяться старому мастеру и занимать более низкую должность… Или – молодой учёный, блестяще опровергающий теорию шефа-академика… И такое – повсеместно, в порядке вещей!
Обученный человек – это полноправный и независимый человек.
Да никогда, ни за что мы не позволим детям стать наравне с нами! Пусть они от этого дохнут с тоски, болеют, становятся наркоманами и преступниками – но пусть остаются неумелыми, зависимыми от нас как можно дольше! Пусть набивают шишки, как мы! Пусть почитают старших только за то, что они – старшие! Пусть признают наши заслуги и опыт! Пусть нуждаются в нас! Что мы будем делать без них? Ради чего жить!? Как мы сможем их учить? За что себя уважать?! Мы же вас родили, выкормили, ночей не спали, а вы?!
Главный ужас в том, что моя фантазия совершенно реальна. Мы дико ошиблись: человек становится полноценным не в 18, а в 12 лет. Живи дети среди нормальных взрослых, всё так и было бы. Дети МОГУТ с 12 лет работать не хуже нас, знать и уметь не меньше. И они знают об этом. Примеров тьма. Макаренко это блестяще доказал. Весь мировой опыт показывает: наибольших высот в деловом мире достигают именно те, кто начал работать – то есть стал полноправным членом общества – в 11-12 лет. Но с такими детьми пришлось бы напрягаться: тянуться за ними, меняться, зарабатывать реальное уважение — или уступать место.
Вот этот наш страх – глобальный, древний страх – и лежит в основе абсолютно всех юношеских проблем. Дети могут быть умнее, сильнее нас – но мы этого панически боимся. Фактически, в большинстве стран происходит жёсткая дискриминация детства. Мы не считаем детей людьми. Скорее — другим видом живых существ. Что же им делать? Слабые при этом ломаются и падают в апатию (послушание), сильные – садятся на шею или бунтуют. И только редкие везунчики, в которых чудаки-родители с детства видят равноправных людей, таковыми и вырастают, не создавая никому проблем.
Презрение к миру взрослых, конфликт “отцов и детей”, детская преступность, асоциальность, наркомания и многие психосоматические болезни – нормальный ответ человека на узаконенную беспомощность и бесправие.
Не согласны?.. Ну вот вы, сорокалетний. Представьте, что те, кто старше вас на 20 лет, решили на этом основании оградить вас от “жизненных невзгод”. И вам, вместо нормальной роли в обществе, десять лет подряд подсовывают кинотеатры, лагеря, дискотеки и учителей – и ничего не позволяют делать всерьёз! Вы видите, сколько маразма в мире старших, но вас держат за несмышлёныша. И на все ваши возражения – “Вот станешь сам зарабатывать, тогда и вякай!”, а то и узаконенный ремень. Представили?..
Сейчас наша детвора добивается чего-то в редких случаях благодаря, а чаще — вопреки нашему образованию и воспитанию. Попробуйте представить, что все, все дети стали идеально послушными. И верят всему, что мы творим и говорим. Что получилось? Правильно: поколение беспомощных дебилов. Посему, если наша детвора ещё бунтует, нам остаётся только радоваться: кто-нибудь изменит этот мир к лучшему. Коллеги, умоляю: прочтите Мирзакарима Норбекова “Где живёт Кузькина мать”. Он об этом пишет на порядок доходчивее!
Прочтя эту главу, добросовестные учителя и наивные родители громко плюются и ругаются в сторону явно перебравшего автора. А я ещё не кончил издеваться. Сейчас докажу, что учитель для обучения вообще не нужен!
НУЖЕН ЛИ ДЛЯ ОБУЧЕНИЯ УЧИТЕЛЬ?..
(“научно-фантастическая” педагогика)
Если ты умеешь летать, никому не говори – от учителей потом не отобьёшься!
Не подумайте плохого: у меня семь лет интересного, творческого и весьма успешного педстажа. О нём я уже упоминал в “Мечтая…”. То есть учителей я понимаю очень хорошо – сам такой. Но могу ответственно заявить: если бы тогда, в центре Дианетики, всё то же самое мне преподавал самый классный учитель, результат был бы абсолютно другим. Я бы, несомненно, узнал много нового, заинтересовался. Но не понял бы и половины, не наработал навыки – и не смог бы применить и десятой части изученного. И не решил бы своих “неразрешимых” проблем.
Итак, я пришёл туда с открытой душой увлечённого педагога. С энтузиазмом взялся за курсы. Постоянно хотелось обсудить, высказаться, поговорить с ребятами, отвечающими за обучение. Они назывались “супервайзеры” (наблюдатели). Нашим наблюдателем была Лена – хрупкая девочка, моложе меня на десять лет. И она просто издевалась! Снуёт, деловая, от студента к студенту. Подходит только тогда, когда ты готов сдать очередное задание или упражнение. Никаких разговоров. Максимум – “пересмотрите то, проясните там-то”. А если сдал – сдал такое трудное упражнение! – ставит подпись, разворачивается и уходит. Молча! Кошмар!!!
Наконец, когда я готов был лопнуть от недостатка “творческого общения”, на перемене она отвела меня в сторону: “Николай, вы очень способный студент, вы всё делаете успешно – я это вижу. Но – какова цель вашей учёбы? За что вы платили свои деньги: за то, чтобы мы с вами тут приятно пообщались, или за то, чтобы вы сумели избавиться от своих проблем?” Моя челюсть медленно опустилась. Потом так же медленно встала на место. Впервые в жизни юная девочка доходчиво объяснила мне, что такое обучение и что значит – обучаться! Это значит, создавать свою способность. Себе, для себя, в своих интересах. Шелуха “творческого педагога” слетела. Осталось осознание того, зачем я здесь. Дальше я вкалывал без помех.
Вот так. В то время, как вы ещё не въехали, что к чему, наблюдатель уже занят решением ваших проблем. Вы этого не знаете – но он знает.
Братцы, я не против приобщения. Лекции, театр, игры, беседы, диспуты, викторины – это прекрасно. Может быть, нужны чисто приобщательные школы. Но сейчас мы – про обучение.
А оно выглядело так. Ты получаешь материалы учебного курса – буклет с текстами и рисунками. Тексты написаны просто, насыщены примерами; главы короткие, ёмкие; рисунки изображают разные процессы, понятия и идеи; все специальные или специфические слова прояснены в сносках. В конце буклета – “контрольный лист”: список заданий и упражнений. Этот лист – главная гарантия результата.
Сначала ты разбираешься с текстом: проясняешь все слова, все сомнительные фразы. Делаешь предельно понятной каждую мысль. Грамотный учитель скажет – достигаешь понимания. И ошибётся: до понимания ещё далеко!
Покончив с текстом, открываешь контрольный лист и видишь до десятка разных заданий. Они подобраны и расположены так, что их проработка приводит к гарантированному учебному результату по данной главе.
1. Сначала нужно дать точное определение некоторым словам и понятиям. Это – тоже навык, о нём — позже.
2. Потом перевести главные понятия и процессы в массу: нарисовать, вылепить из пластилина или показать с помощью набора простых предметов. Это называется “демо” — демонстрация. На столиках – коробки с разным канцелярским хламом. Оказывается, нарисовать, показать и вылепить можно абсолютно всё! И если это удалось – ты ПОНЯЛ. Если же нет – спорь до драки, но понимание не достигнуто. Слава Богу, пока это не удалось, наблюдатель не пустит дальше!
Вероятно, вы пока не поняли, о чём речь. И не поймёте, пока не сделаете это. На досуге попробуйте продемонстрировать: тринадцать восьмых, подлежащее и сказуемое, деление клетки, школьный экзамен и реальный экзамен, влюблённые ссорятся. Не поленитесь. Может быть, думать будете целый день. Но зато увидите, что такое – понимание!
3. Потом нужно связать понимание с реальностью: привести (письменно) несколько примеров изученного из жизни.
4. Теперь надо ввести в эту реальность себя – представить, решить и описать, каким образом ты применишь это для решения своей проблемы, для достижения успеха.
5. Наконец, если есть навык, он отрабатывается с помощью тренировки до полного умения.
Налицо стандартный цикл: понять текст – перевести в массу – в реальность – в свою жизнь. Натренировать навык. Учебный продукт, результат цикла – СПОСОБНОСТЬ ПРИМЕНЯТЬ.
Не доделать, упустить хоть одно задание в контрольном листе – значит, не получить способность. Проверено.
Не получена способность – значит, вы занимались чем угодно, но не обучением. Вот для этого и нужен контрольный лист: гарантировать всё необходимое для получения способности.
“Но ведь все – разные! Кто-то лучше воспринимает на слух! А кто-то уже знает половину курса! Как можно всех – под одну гребёнку!?” Это, коллеги, обычная учительская каша в голове. Да, все разные. Но механизм понимания – одинаков. “Лучше воспринимает на слух” — скорее всего, просто не хочет учиться: способности на слух не создаются. “Уже знает” — нет проблем, быстро сдаст задания и пойдёт дальше. За сорок лет в системе Хаббарда исследованы все препятствия и различия в учёбе. Но сейчас мы – о наблюдателе.
Товарищи учителя, кто из вас может гарантированно создавать способность применять?Любой обученный наблюдатель – может.
Задача наблюдателя – добиться конечного результата по каждому упражнению курса. Он точно знает, что малейшая его поблажка – предательство. Он знает конечные результаты упражнений. Он может определить малейшую недопонятость, недоделку. Он точно знает, где вы допустили ошибку или пропуск, и указывает, где его искать. И он ни за что не позволит продолжать учёбу, пока не убедится в завершении упражнения.
Наблюдатель ничего не сообщает, не оценивает и не подсказывает. Он точно знает: дать готовый ответ – значит обесценить работу студента, отменить обучение. Понимание и способность нельзя дать извне – их можно только наработать самому. Наблюдатель имеет карту. И он следит, чтобы человек сам шёл по карте – и учился её читать.
Побочный продукт работы наблюдателя (а может, главный?!): ты начинаешь понимать, как создаётся твоя способность, осваиваешь учебный цикл, и можешь эффективно обучаться сам чему угодно. Нехилый побочный продукт, верно?
Итак, из чего же складывается продуктивное обучение?
1. Мастерюга, ас своего дела, способный написать учебный курс с учётом постепенности и полноты всех навыков. Его продукт – курс, гарантирующий способность, если он пройден по контрольному листу.
2. Хорошо обученный наблюдатель курса. Его работа – добиться от вас постепенной и доскональной проработки контрольного листа. То есть наработки нужной вам способности.
3. Вы, принявший решение обучиться и приобрести способность.
Всё это выглядит механистично и безжизненно. Но это работает. И всякий раз, когда отточенный клюв жареного петуха угрожающе близок, мы учимся именно таким способом – сами тренируем себя до результата.
Вот. А что же такое – мы, учителя, самая почётная профессия? Чем мы заняты на уроках? Что побуждает нас работать с детьми? Ну, давайте совсем честно.
Во-первых, нам нравится чувство собственной значимости. Привычка быть в центре внимания. Это проще среди детей. Не верите? Представьте, что учите образованных взрослых. Или детей, которые умнее вас.
Учитель – это статус. Для очень многих это — всерьёз. Учитель “обязан быть умнее”. Это быстро трансформируется в “ученик обязан быть глупее”. И тогда умным затыкают рты, а послушных ставят в пример. Какая уж тут учёба!
Ещё стимулы?.. У добрых и увлечённых, коих немного – потребность в отклике и благодарности. У редких предметников-профи – удовлетворение: хоть кому-то реально помог. Вероятно, ради этого некоторые готовы работать задаром.
Это всё – во-первых. Значит, во-вторых – зарплата и большой отпуск. А в третьих — привычный уклад жизни, коллектив и прочее.
Наблюдателю всё равно, с кем работать – хоть с академиками. Он – не заложник системы. У него нет статуса, он не обязан быть умнее – но он точно знает, что делает. Он умело воплощает в жизнь стандартную технологию. Поработав с ним пару дней, академики могут избавиться от многих иллюзий на свой счёт. В частности, они могут обнаружить, что их способность обучаться была близка к нулю, но очень быстро развивается.
Наблюдатель добивается конкретных способностей — и он их гарантирует. Он уверен в своём результате. Он постоянно видит озарения и победы своих студентов, и знает, что реально меняет жизнь людей к лучшему.
Учитель и наблюдатель. “Почувствуйте разницу!..”
2. ЧТО МЕШАЕТ НАМ ОБУЧАТЬ И ОБУЧАТЬСЯ
(“научно-фантастическая” педагогика)
Учителям и ученикам мешает то же, что и плохому танцору — некомпетентность!
Нагородив массу красной пропаганды, половина из которой вызывает недоумение и раздражение — но зато избавившись от всех ненужных эмоций! – я приступаю к сути самой учебной технологии. Прочитав сие, вы сможете, наконец, понять мою самоуверенность.
Для того, чтобы всерьёз научиться учиться, существует специальный учебный курс. За полтора месяца серьёзной, почти авральной учёбы вы узнаёте всё об основах обучения, о его проблемах и препятствиях, но, главное, вы приобретаете способности с ними справляться.
Здесь я приведу очень простой, детский вариант самых основных данных этого курса, к тому же вольно пересказанных и дополненных моими эмоциями. Посему, никаких способностей вы не приобретёте. Дай Бог, чтоб заинтересовались и хоть что-нибудь попробовали!
Обучение состоит из трёх основ: ПОНИМАНИЯ СЛОВ, УЧЕБНОЙ МАССЫ И ПОСТЕПЕННОСТИ ПРОДВИЖЕНИЯ. Препятствий в обучении – всего три: ОТСУТСТВИЕ УЧЕБНОЙ МАССЫ, НАРУШЕНИЕ ПОСТЕПЕННОСТИ и НЕПОНЯТЫЕ СЛОВА. С самой началки школа занимается культивированием и бурным размножением этих препятствий, так что они врастают в умы и сплетаются в кучи. Детвора, за редким исключением, так глубоко тонет в них, что даже и не подозревает о поверхности, куда можно выплыть, вдохнуть и осмотреться. Открою секрет: учителя – не лучше. Они ведь учились в тех же школах. Вот и сидят они вместе с детьми на самом дне, давно забыв о способностях, которые можно создавать, вынырнув на поверхность.
Препятствия в обучении – явление и этическое, и социальное, и психо-физиологическое. Все три препятствия – это конкретный запрет жить, быть способным, управлять средой. Это боль и расстройство. Они напрямую воздействуют на ум и тело, и выражаются в конкретных физиологических и психических проявлениях.
1. ПЕРВОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ В ОБУЧЕНИИ:
ОТСУТСТВИЕ МАССЫ.
МАССА – это что-то материальное. Изображения, предметы, звуки, материальные процессы – всё, что можно воспринять и пронаблюдать.
Все вы помните, как неудержимо клонило вас в сон на лекциях. И какая тоска, а часто и недомогание разбирало при чтении сухих учебников. И как хотелось порвать тетрадь и вышвырнуть в окно учебник, когда кто-то нудно, долго и тщетно пытался вам что-то объяснить. Причина очень проста:
НЕЛЬЗЯ ИЗУЧАТЬ ТРАКТОР, НЕ ИМЕЯ ПОД РУКАМИ ТРАКТОРА.
Делание предполагает массу, что-то материальное, реальное. Его нужно видеть, проследить, как работают все детали, узнать на ощупь, трогать, двигать, управлять. Теория тут – только объяснение того, как лучше это делать.
Умственное делание – тоже работа с массой, только масса тут умственная. Её легче всего создать с помощью реальной, физической массы. Разницы между ними, по сути, никакой. Вот пример.
Нас учат считать, перекладывая палочки или яблоки. И правильно делают! Мы видим, как в массе происходит сложение или вычитание. Эта масса становится умственной массой. Считая в уме, мы сначала двигаем умственные “костяшки счёт”. Постепенно, в результате тренировки, эти массы усложняются, уменьшаются, сжимаются, отодвигаются на задний план – создаётся умственный калькулятор. В конце концов он начинает работать автоматически, в режиме “скрыть”. Но присмотритесь к нему – там всё равно работают какие-то массы: картинки, образы, схемы.
Точно так же мы осваиваем решение других логических задач, управление всеми жизненными ситуациями: сначала создаём умственную массу, потом превращаем её в скрытый, компактный инструмент – стандартную программу поведения.
Если, читая или слушая, мы не успеваем или не можем чётко вообразить то, о чём идёт речь, то есть создать умственную массу – обучению кранты: мы отрываемся от реальности предмета.
А это вам не хухры-мухры. Недостаток массы вызывает конкретные реакции: чувство подавленности, скуку, сонливость, головокружение или раздражение. Это может сопровождаться разными болезненными ощущениями в теле. Посмотрите на ваших ребят, когда вы им что-то долго объясняете. Знакомо? Сильные предметники знают: дотошно объясняет тот, кто не может “показать на пальцах”. То есть – сам не понимает то, о чём говорит.
В начальной школе – обилие картинок, моделей, масс, и обучение весьма близко к нормальному. Но чем ученик старше, тем меньше в обучении массы и больше пустых, “подвешенных” текстов. Это странно до дикости: ведь масса необходима в обучении независимо от возраста! Но это подтверждает мою гипотезу: школа искусственно вгоняет ребят в подавленное состояние. И давить приходится тем сильнее, чем они старше — иначе их растущая дееспособность просто взорвёт нашу школьную систему. Ребята растут, а мы пытаемся сохранить их управляемость и послушность на уровне начальной школы. И теоретизация учёбы – только одна из наших неосознанных реакций. Общеизвестно: к концу школы интеллектуальные способности учеников снижаются. Вы можете это объяснить как-то иначе?..
Теперь глянем трезвым глазом на нашу лекционную систему обучения. “Можно ожидать самого высокого уровня самоубийств и заболеваний в тех областях образования, где изучаются отсутствующие массы” (Р. Хаббард). No comment.
Если студент впал в тоску и болезненное состояние – скорее всего, ему не хватает массы. Дайте её – и он сразу вылечится. Глоток массы – это глоток воздуха для ума.
КАК СОЗДАТЬ МАССУ? Способов много. Можно дать её в готовом виде. Вот трактор – пробуй, разбирай, изучай. Можно показать фильм, картинки, изобразить на пальцах, проиграть сценически. Это хорошо помогает понять текст или рассказ. Хорошие учителя так и делают: показывают, рисуют, создают опорные схемы. Точная масса заменяет кучу слов: “лучше один раз увидеть”!
Но ещё на порядок лучше, если ученик создал массу САМ. Тогда он не просто поймёт изученное, но сможет и применять его, и объяснить другому.
Можно создать массу в двух измерениях – НАРИСОВАТЬ.
Можно – в трёх: вылепить из пластилина.
А можно показать с помощью набора простых предметов. Не важно, каких – любых. Особенно удобно так показывать какой-то процесс.
Всё это называется – демонстрация, демо.
Закон: нарисовать, вылепить и показать можно всё, что угодно.
Закон: если вы не можете создать массу в двух или трёх измерениях, вы не поняли того, что изучили. Или того, что преподаёте!
Следствие: чтобы что-то очень хорошо понять, нужно это нарисовать, вылепить, показать с помощью предметов, а потом – на пальцах. “Показать на пальцах” — не метафора. Это очень, очень хороший уровень понимания.
Тренировочное упражнение. Продаю за так идею. Соберитесь – например, математик, биолог и литератор. Возьмите ваши родные понятия средней сложности. Например: производная, отбор, эпитет. И создавайте массу этих понятий всеми способами – до полного офонарения. И показывайте друг другу. Если, например, литератор испытал озарение и увидел, что такое производная – значит, получилось. Вы даже не представляете, сколько открытий сделаете и сколько восторга испытаете, пытаясь понять то, чему давно учите!
2. ВТОРОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ В ОБУЧЕНИИ:
НАРУШЕНИЕ ПОСТЕПЕННОСТИ.
Даю массу: вы строите башню. Сначала вы делаете и закрепляете все опоры первого этажа. Потом на них ставите второй этаж. В нём вы тоже хорошо закрепляете все опоры и конструкции. Так же – третий этаж, и так далее. Вдруг очередной этаж рушится. Это вы в спешке не затянули несколько болтов на предыдущем этаже. Но это полбеды. Вдруг кренится вся башня – оказывается, на первом этаже забыли поставить одну опору.
Постепенность – это цепочка действий, где каждое следующее происходит благодаря предыдущему. Это – основа любого реального процесса. Например, чтобы съесть шоколадку, нужно 1) найти деньги, 2) подойти к магазину, 3) зайти в него, 4) купить шоколадку, и 5) – съесть её? Нет, 5) – сперва развернуть. Съесть – это 6). Нетрудно видеть, что недоделка или пропуск любого пункта полностью исключает результат. Не верите – попробуйте!
Освоение любого предмета, темы, навыка имеет свою постепенность. Последовательность шагов. Эта последовательность однозначна, конкретна и точна. Курс – и есть такая последовательность. Нельзя пропустить или поменять шаги местами. Потому что только полное освоение одного шага (навыка, идеи) делает возможным освоение следующего.При любом нарушении постепенности конечная способность не достигается.
Что мы тут имеем? Похожую картину.
Если в начальной школе постепенность выстроена достаточно корректно, то дальше её следы теряются в тумане. Но даже в началке шаги учёбы не осваиваются до конца.
Всё мы — разные. Шаги тоже разные. Общее – одно: все шаги доводятся до конечного результата. Упражнение, которое я прошёл за два часа, кто-то может проходить месяц – но он его закончит с той же победой! Время не имеет значения – важен результат.
Поурочная система в принципе запрещает полное освоение шагов. Перескочить дальше, не освоив предыдущее – узаконенное школой нарушение постепенности. Вы берётесь за новую тему или упражнение, и чувствуете: не идёт, не можете, не получается! При этом, как и в случае с массой, возникают свои чёткие реакции: замешательство, смятение, чувство, что голова идёт кругом, ощущение беспомощности.
Если такие симптомы появились на фоне нормальной учёбы, лекарство одно – восстановить постепенность. Нужно вернуться назад, к предыдущему шагу — туда, где ученик ещё не испытывал трудностей, где ему было всё понятно. Вот именно тут, где-то ближе к концу, ему на самом деле что-то не понятно. Тут он что-то упустил, недоработал. Как только пропуск будет найден и освоен – затор исчезнет.
Возможно, упущенный шаг далеко позади. Тогда ученик уже давно скачет по верхам, учится механически, не вдумываясь в предмет. Большинство ребят переболели этим ещё в началке или в среднем звене, и, не найдя выхода, махнули рукой и полностью самоустранились от предмета. Они просто сидят на уроках, иногда проговаривая какие-то фразы и что-то списывая, как того требуют школьные правила игры. Восстановить такое нарушение – значит, фактически просмотреть назад весь курс и залатать все дырки. Вряд ли это возможно полностью, но со своими детьми я проделал нечто похожее – и с хорошим эффектом. Это – тема отдельного эссе.
3. ТРЕТЬЕ, ГЛАВНОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ:
НЕПОНЯТЫЕ СЛОВА.
Слова – это полнейший ужас нашего ума.
О них сказано много мудростей, но это нам мало помогает.
Вводная 1: при разговоре или в тексте каждое слово имеет одно конкретное значение. То, которое имеет в виду автор. Это очевидно и понятно.
Вводная 2: почти каждое слово имеет в языке несколько значений. Откройте толковый словарь и убедитесь. Редкие слова имеют одно определение.
Значение слов определяется контекстом. “На планете есть жизнь” — одно, “Жизнь у меня поганая” — совсем другое, а “Его жизни угрожает опасность” — вовсе третье. И у каждой “жизни” — точное определение!
При этом, чем проще и общеупотребительнее слово, тем больше значений оно может иметь. Такие слова, как “реальный”, “жизнь”, “любовь” “начало”, “время” и прочие основы языка – имеют по два десятка значений. Я уже молчу о предлогах, междометиях, местоимениях и союзах – их определения занимают по целой странице в словарях.
Вводная 3: все люди по-разному владеют определением слов.
Мы живём в разных местах и воспитываемся в разной среде. В результате восприятие языка у каждого человека индивидуально. Не просто кто-то не знает каких-то слов. У каждого есть свои фиксированные убеждения о словах!
Существует десять прекрасных, эффективных способов не понимать слова. Например, одних слов мы не знаем вообще, другие знаем неполно, третьи – неверно или неточно; про четвёртые мы что-то придумываем сами и уверены в правильности; пятые путаем с синонимами, шестые не так толкуем в контексте; седьмые просто упускаем, а при упоминании о восьмых нас переклинивает – мы их отвергаем или навязчиво удерживаем, и вообще не хотим прояснять. Для тебя любовь – святыня, а для меня – болезнь, и мы будем спорить до хрипоты. Зато для тебя культура – это культура, а когда меня попросили определить это слово, я аж словарь бросил от злости: меня в детстве ругали за “некультурное поведение”. Я прояснял это слово и все его производные целый день! И наконец понял — ничего подавляющего в культуре нет! Вот сейчас я употребляю это слово в его всеобщем значении.
Вводная 4: сложите все три указанных вводных. Теперь вы имеете больше шансов понять, почему никак не можете договориться, если разгорается спор. Я недавно дискутировал с другом-астрологом о жизни – и был снова поражён, насколько по-разному мы трактуем многие известные слова!
Вот для этого, братцы, и существуют толковые словари. Это – единственные книги, дающие возможность овладеть языком так, чтобы понимать других и быть понятым. Возможно, на уровне быта это ни к чему. Но мы ведь — учителя, или где?..
ПОНЯТОЕ СЛОВО. А что значит – ПОНЯТОЕ СЛОВО? А это, коллеги, явление, нам практически не знакомое. 1) Это слово, которому вы без задержки, сразу, без всяких “ну… это…” даёте точное и подходящее определение; 2) вы знаете все другие его определения; 3) вы знаете его этимологию, сленг и идиомы с ним; но главное – 4) вы можете без задержек и в нужном контексте употребить его несколько раз в предложениях, которые сами придумали.
Не поленитесь, попробуйте придумать пять фраз с любым словом. Начните со слова “мама”. Возьмёте круче — могут быть обидные затруднения!
Если быстро и точно составить фразы не получается – вы не понимаете слово. Мы, занимавшиеся прояснением слов, в этом уже не сомневаемся! Прояснение слов – главное занятие на курсах. Особенно вначале. Наблюдатель просит придумывать фразы до тех пор, пока они вдруг не начинают сыпаться из вас одна за другой, без затруднений. Это классное чувство: вот оно, ухватил, поймал, понял!
НАСКОЛЬКО СЕРЬЁЗНО НЕПОНИМАНИЕ СЛОВ? Невозможно представить себе масштаб непонимания слов, пока не увидишь, что такое – понимание слов. Существуют точные методы “вылавливания” непонятых слов. Они показали ошеломляющие вещи. Учителя и профессура вузов не знают кучу слов в своих собственных текстах, по которым ведут уроки. Учёные и философы не знают массу слов, которыми оперируют. Обычные люди пропускают несколько слов на каждой странице простого художественного текста. Мы катастрофически не владеем своим языком – а нас заставляют учить синтаксис и морфологию! Работая с толковым словарём, многие испытали озарение о том, что его составители тоже не знают многих слов! Наверное, поэтому у Сергея Иваныча Ожегова такие грустные глаза: он осознавал всю “силу слова”! Констатирую: словарь Ожегова — самый дельный и толковый из всех наших толковых словарей. (Кстати, получилась пара омонимов: слово “толковый” употреблено в двух совершенно разных значениях.)
Вот он – истинный смысл мифа о Вавилонской башне. Чтобы не понимать друг друга, нам не нужны разные языки. Мы и на одном языке договориться не можем – потому что наивно считаем своё собственное понимание слов нормальным и всеобщим!
И вот мы слышим или читаем фразу. И одно слово – такое вроде знакомое – пропускаем: не поняли или поняли неверно. Тут же возникает дефицит умственной массы: фраза не стала осязаемой. И тут же – нарушение постепенности: мы уже читаем дальше! Но это уже иллюзия: после пропущенного слова текст уже не воспринимается.
Доступность, понятность и читабельность текстов зависит от того, насколько близок язык автора к привычному для большинства читателей. Если ты толкуешь слова так же, как все – тебя поймут. Если вводишь новое толкование – подробно определяй его, разжёвывай на понятном языке (именно это я стараюсь делать в своих книгах). Я часто вижу книги, написанные заумным, специфическим языком. Через две страницы чувствуешь себя полным идиотом! Такой язык – лучший способ отсечь общение с читателем. Я называю такие книги “коммуникационными киллерами”. Ручаюсь: школьные учебники – к-киллеры для подавляющего большинства детей. Да что там учебники!
Недавно наши литераторы рассказывали пяти-шестилетним детишкам в садике о русских писателях. Вроде говорили просто и ласково. К счастью, воспитательница догадалась расспросить ребят: что же они услышали? Много интересного! Один – что писателем был толстый лев. Другой – что это вообще был Тигр Толстой. Вот он – уровень нашего учительского снобизма: мы “сеем разумное” и не опускаемся до того, чтобы поинтересоваться: как нас поняли?
Думаете, утрирую? Откроем детские книжки. “Пошёл котик на торжок…” — и трёхлетнего малыша переклинивает. Он не может слушать дальше, расстраивается, злится. Чепуха? Ну-ка, употребите быстренько “торжок” в нескольких фразах. Слабо?! А там ещё “коза-дереза”, “кашка-малашка” и прочие головоломки. Это не шутки, братцы. Знакомая девочка в садике стала прояснять с малышами слова из книжек – и детвора повеселела на глазах!
Как видите, пропускать слова мы начинаем с пелёнок. Вот ваш малыш читает стих на празднике. Спросите его, что значит каждое слово. Если он не боится наказания – много интересного узнаете. Попробуйте составлять предложения с этими словами – узнаете ещё больше.
Закон: каждое пропущенное слово приводит к непониманию ещё нескольких слов.Непонимание множится и ветвится – как само словообразование. Оказавшись в школе, человечек попадает в мир непонятых слов. Один учитель на тридцать человек, сорок минут на всю тему, определения, которые ничего не проясняют, а ещё сильнее запутывают – всё против понимания. С первого класса в уме ученика растёт паразитический умственный механизм — пышное дерево непонятых слов. Что же получается в результате?
В результате получается НЕСПОСОБНОСТЬ. Неспособность делать, действовать, применять, понимать. Непонятые слова – причина тупости, апатии, неспособности к искусствам, технической и умственной работе. Неспособность выражать мысли и понимать. Они просто превращают ум в сломанный компьютер.
Есть такой процесс, когда проясняются все слова по какому-либо предмету. Все, по списку. В результате человек становится полным хозяином предмета. Мрак рассеивается. Открываются способности.
Если бы какой-нибудь математик прояснил все слова математики – он бы, скорее всего, навсегда ушёл из школы.
КСТАТИ: ПРАВИЛА СОСТАВЛЕНИЯ ПОНЯТНЫХ ТЕКСТОВ. Текст, который не вызовет затруднений при восприятии, выглядит так:
А. Язык его прост, ясен, понятен ребёнку. Тон – весёлый, с юмором.
Б. Текст максимально краток и ёмок – то бишь талантлив.
В. Каждая идея проиллюстрирована понятным примером.
Г. Каждая мысль проиллюстрирована рисунком (см. правила рисунка).
Д. Непонятные, допускающие двойственное толкование слова отсутствуют, прояснены в тексте или в сносках.
Е. Текст системен – разбит на главы, пункты и подпункты.
Ж. Важные мысли и факты выделены изменённым шрифтом.
Пояснительный рисунок сработает на понимание, если:
А. Его графика простая и чёткая.
Б. Изображённая ситуация достаточно проста и наглядна.
В. Детали при необходимости пояснены подписями.
Г. Тон весёлый, динамичный – годится стиль комиксов.
Именно эти правила я использую в книгах.
ПРОЯВЛЕНИЯ НЕПОНЯТЫХ СЛОВ. Реакции на пропущенные слова так же специфичны: это отчётливое ощущение пустоты, бессмысленности и апатии. А потом – отстранённость, отчуждение, досада и даже истерика. Если недостаток массы и постепенности вызывает, в общем, легко поправимые состояния дискомфорта, то пропущенные слова — это именно то, из-за чего происходит срыв в учёбе.
Бросить учиться вынуждают именно непонятые, пропущенные слова. Знаки и символы — тоже “непонятые слова”. Особенно много их в математике, физике и химии. Сокращения, аббревиатуры, символы языка, и даже знаки препинания – всё это может стать “непонятым словом”.
Механизм этого явления хорошо изучен. Пропуск слова вызывает непонимание, предмет становится нереальным – то есть не близким, не ясным. Человек всегда устраняется от того, что для него не реально. А устраняясь, он пытается остаться правым — поэтому ищет оправдания, делает виноватым учителя или сам предмет. Ненависть к предмету – это непонятые слова.
Если ученик при этом может бросить учёбу – он её бросает.
Но в нашем образовании такого выбора нет. И мы постоянно видим проявления непонятых слов. Их – два, и особенно интересно второе.
ПЕРВОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ – когда человек пропустил одно-два слова в понятном тексте. Он просто тупеет. Вдруг оказывается, что уже не понимаешь, о чём речь, мысли уже далеко, или в голове пусто. Причина в том, что непонятое слово оставляет после себя в памяти пустую полосу. После него – только иллюзия понимания. В этом я убедился на себе и своих детях.
Исправить это нетрудно: надо вернуться именно туда, где всё было хорошо понятно, и внимательно, пословно перечитать текст. Где-то тут, в конце понятного куска, пропущенное слово обычно и находится. Если после его прояснения студент по-прежнему тормозит, значит, есть ещё непонятое слово – где-то раньше.
ПРАВИЛО: если есть непонятое слово, курс перечитывается заново от того места, где оно впервые встречается в тексте. Как-то, пройдя почти полкурса, я начал тормозить. И опытный наблюдатель в конце концов попал в точку: оказывается, у меня зависло слово “студент”! Оно было в самом начале курса. И я действительно не понимал его точного определения – и это мешало мне быть студентом. Перечитывал курс я уже другими глазами, и открыл много нового!
ВТОРОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ – когда давно пропущено много слов. Это просто шедевр приспособленности к среде. Товарищи педагоги! Не сочтите за дерзость, но это — подавляющее большинство наших отличников. Наши “отличные ученики” и “блестящие студенты”.
Что с ними произошло? Они давно убедились, что прояснить слова невозможно. Может быть, в началке они ещё переживали, старались выпутаться. Но увидели: это никому не нужно! Пятёрки ставят и хвалят не за понимание. И тем паче не за применение изученного. От тебя хотят только правильных ответов на вопросы и решения примеров. Бога ради – для этого не нужно никакое понимание! Нужно а) механически запоминать и б) схватывать форму решения. А если не схватил, можно и списать.
И вот перед нами ученик, блестяще “знающий теорию”. Он всегда отвечает без запинки. Правильные ответы тешат наше тщеславие – создают иллюзию хорошего результата. И всё идёт просто замечательно… до тех пор, пока такого ученика не попросят ПРИМЕНИТЬ изученное. Он боится практических и смысловых вопросов. Он даже не понимает — чего это от него хотят!? А знаете, почему? Потому что его реально здесь нет. Он давно устранился от учёбы. А вместо себя выставил манекен. Ролевой умственный контур, в точности соответствующий нашим, коллеги, требованиям.
Кстати, очень часто он это осознаёт — и презирает нас за притворство.
Чем человек старше, тем этот контур больше в него врастает. В школе, куда я пришёл уже с небольшим опытом, я поставил биологию на уши: почти отменил учебники, отбросил глупый “устный опрос”, много рассказывал и показывал, проводил массу лабораторных и письменных работ — и требовал реального понимания. Видя “контур”, пишущий чужими словами, я ставил тройку и писал: “Не твоё. Мне интересно твоё мнение”. Пятые и шестые классы поняли меня за полгода. Седьмые и восьмые вошли в колею к концу года. Девятые и десятые – так и не поняли, чего я, чудик, от них хочу!
Вот что такое, братцы, наш “отличный результат”. Сейчас, когда образование превратилось в легальный бизнес по продаже “лучших сочинений” и ответов, я вряд ли кого-то удивил этим открытием. Но тогда это было классное прояснение слова “отличник”!
Практики в нашем высшем образовании почти нет и не было. Вузы закрепляют “блестящее знание теории” — то бишь имитацию учёбы. И имеем мы молодого спеца-неумеху, для которого работа – тот же театр. Это просто замечательно: можно держать его за салагу, ругать за промахи, равнодушие и безответственность и читать морали о духе коллективизма.
Так и живём – по закону Лоуренса Питера: каждый занимает ту должность, на которой он уже не компетентен. Компетентен – значит управляется легко и без напряга. Нечего расслабляться — на повышение его! Но это совсем другая тема.
3. ТРЕНИРОВКА
(“научно-фантастическая” педагогика)
“Весь день долбил корягу дятел!
И спятил”.
Перетренировался, значит!
О тренировке надо сказать особо. Вещь для нас экзотическая.
Это единственный способ создания способности что-то делать.
Это то, благодаря чему понимание становится умением.
Тренировка имеет два конечных продукта. 1. Создание заученной программы действий — инструмента для продуктивной работы. 2. Глубокое осознание своих действий, их объяснение и поиск лучших вариантов.
1. НЕМНОГО НЕ ВКУСНЫЙ ТОРТ – УЖЕ НЕ ТОРТ.
Тренировать действие нужно обязательно до конечного явления. Это состояние, когда правильное действие уже не требует твоего внимания. Кто учился водить автомобиль, хорошо это прочувствовал. Сначала каждое движение требует напряжения и внимания. А сейчас тело само делает то, что надо, и внимание направлено на более важные вещи – на дорогу, новый проект или подружку на сидении справа. Таблица умножения сейчас сама по себе в башке шарашит, а ведь как тяжело было учить! Музыкант начинает переживать – и, значит, исполнять музыку — только после того, как руки перестают требовать внимания. Именно эта задача никогда не ставится в музыкальных школах: программа же!
Часто ученик торопится закончить упражнение раньше, чем оно отработано. Для этого наблюдатель использует тест: действие должно быть показано трижды подряд без единой задержки или запинки. Запнулся на полсекунды – пардон, работай дальше. Я убедился, что в музыке трёх раз не достаточно – там важно именно освобождение от рук.
Часто конец тренировки знаменуется озарением: вдруг понимаешь, ЧТО ты делаешь, или — ДЛЯ ЧЕГО, ПОЧЕМУ, или что-нибудь подобное. И настроение подпрыгивает так, будто пятьсот баксов нашёл!
2. УСПЕШНОЕ ДЕЙСТВИЕ ПОРОЖДАЕТ ОСОЗНАВАНИЕ.
Если бы в учебниках математики не было бы никакой теории, но тренировки всех действий и решений доводились бы до конца – ребята сами придумали бы теорию. Выше крыши. И каждый, вероятно, свою. Именно так и происходило в школе развивающего обучения у Н.Н. Пименовой.
Сначала человек что-то видит или делает. И только потом объясняет, как и почему. Мы же всё вывернули наизнанку. Если сообщить готовое объяснение, оно может быть понято, но останется чужим, абстрактным. Только то, к чему пришёл сам, можно использовать в деле.
Наибольших успехов в спорте достигают думающие спортсмены. Тренировка для них – не просто пахота, а постоянный анализ работы своего тела. Они экспериментируют, исследуют, проверяют, и в конце концов изобретают что-то оптимальное для себя. Так создаются новые стили, открываются новые возможности.
Особенно важен такой самоанализ в тренировках умственных инструментов. Есть теория изобретательства, и можно тренироваться в способах решения изобретательских проблем. А можно осваивать способы систематизации и концентрации материала. Способы стихосложения, образного восприятия, чувствознания. Или переживание эмоций – как актёры. Тренировки требует любая способность.
Поэтому в продуктивном обучении студенты работают в парах. Сначала они этому учатся, а потом очень эффективно применяют. Один – тренер, другой – тренируемый. Потом – наоборот. Студент-тренер – почти тот же наблюдатель. Он отвечает за доведение упражнения до конца. Для этого он внимательно следит, поправляет, возвращает назад, создаёт нужные реакции.
Тут есть важный момент. Если на проверке проваливается один — на переподготовку отправляются оба. Почему? Не смог натренировать – значит, сам не владеешь.
Это точно установлено. Как владеешь – так и учишь. Вот такие вот озарения даёт грамотная тренировка!
4. ПРОВЕРКИ И ЭКЗАМЕНЫ
Классный журнал – это дневник успеваемости учителя.
Напоминаю, что произведение сие проходит под грифом “невыполнимая фантастика”, и предназначено только для индивидуального использования. Уточняю: совсем не хочу обесценить чью-то реальную работу. В том числе и экзамены с проверками. В разумном обучении они выглядят так же фантастично и непохоже. Но знать о них всё равно полезно.
ОЦЕНКИ
Человек учится, чтобы получить способность. Если всё отработал до конца – она есть. Если не отработал хоть что-то, какую-то часть – её нет. Это очень просто. Неполная способность – это, в общем, неспособность, так как на деле быстро возникнут трудности с применением. Этим грешат почти все платные практические курсы: окончил, вроде научился и многое узнал, а потом немного попробовал – и всё, и как-то постепенно забылось.
Поэтому в разумном обучении есть только одна оценка: “овладел в совершенстве”. Если речь идёт о способности, любые другие оценки – предательство.
А если человек “не сдал экзамен”? Ну, тогда его просто отправляют проходить материал повторно, а не портят “неудами” журнал или зачётку!
Наша оценочная система – цифровое выражение взаимного договора о неспособности обучать и обучаться, о котором я уже упоминал. Тройка или четвёрка по сути означает: “Я не смог тебя научить – а ты научиться. Иди дальше, и сам расхлёбывай свои проблемы, а я — пас”. Кроме того, за несколько минут установить уровень реальных знаний ученика невозможно – для этого надо проверить всю тему или весь курс. Значит, к самому обучению оценки имеют очень мало отношения. Что же они такое? Зачем и почему мы их ставим?
Во-первых, чтобы не отвечать за результат. Оценки спихивают всю ответственность на ученика: делает, старается – хорошо, а не может – значит, не старается! Совершенно непробиваемое и универсальное оправдание. Каким бы халтурщиком ни был учитель — он всегда прав. Умные учителя понимают: “двойки ставим себе”, но реально ничего сделать не могут.
Во-вторых, оценки – способ контроля. Недаром ребята иногда жгут дневники и журналы. Если обучение настоящее – кондуиты ни к чему.
А в третьих, оценки – отличный инструмент психологического давления. Если бы мы ставили их объективно, они имели бы какой-то смысл. Но это бывает редко. Чаще мы награждаем пятёрками не просто “блестящие ответы”, а “хорошее поведение”: демонстрацию послушания, старания и внешней активности, а то и откровенное заискивание и кокетство.
Все мы – люди. Редкий учитель, особенно молодой, остаётся профессионалом под напором распахнутых глаз, обаяния и красноречия, как бы мало оно не относилось к ответу на заданный вопрос. И редкий учитель поставит пятёрку своему завзятому классному “врагу” — как бы хороша не была его работа.
Увы – оценки часто отражают наши личные отношения с учениками. Могу только добавить: чем это ярче выражено, тем больше ребята презирают такого учителя.
И ещё мы любим награждать оценками за старание. Он же учил, старался, три часа сидел! Братцы, это – чистое сочувствие, не имеющее отношения к учёбе. Оценка-то должна соответствовать РЕЗУЛЬТАТУ. При чём тут старание!? Посмотрите трезвыми глазами: что мы делаем в жизни? В основном “стараемся”. Мы стараемся, толку от этого – чуть, а награды и сочувствия нам подавай – по полной программе! Это потому, что нам ставили хорошие оценки “за старание”.
Трудолюбие – величайший миф этой планеты. Его смысл прост: главное – не бойся трудиться, а остальное не так важно. Вот мы и трудимся — не задумываясь о результате. А те, кто задумался, видят: в жизни всё наоборот. Процветает не тот, кто трудится, а тот, кто достигает результата меньшими усилиями. Тот, кто умеет трудиться головой, всегда использует тех, кто привык трудиться бездумно. Лучший способ поработить человека – заменить способности трудолюбием. Этим, в общем целом, и занято наше образование.
ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ ЭКЗАМЕНЫ?
Экзаменов не будет. Все билеты проданы.
Если курс проходится по контрольному листу, в специальных экзаменах нет никакого смысла. По каждой главе курса ты отработал до результата всю цепочку заданий и упражнений, рядом с которыми наши контрольные работы – детский лепет. Последняя подпись наблюдателя – это подтверждение того, что ты теперь способен применять изученное. Какие тут ещё нужны экзамены?..
Но уж если они есть, можно говорить о том, насколько они корректны и целесообразны.
Разумный экзамен может выглядеть так.
1. Студента просят точно определить некоторые важные слова – вразброс. Если он запинается и ошибается – ясно: предмет не может быть усвоенным. Это уже аксиома, проверенная тысячи раз: если есть непонятые слова,понимание материала невозможно. Такого студента без лишних слов отправляют на переподготовку.
Не думайте, что это – перегиб, узурпация. Я прошёл через это. Вы усвоили материал ровно настолько, сколько слов точно и верно понимаете. Не обязательно требовать определения всех слов текста подряд. Но все важные понятия и термины должны быть точно определены. Я не советую делать такой эксперимент на реальном экзамене – сдавших не будет, включая и всю профессуру. Но вот дома, при залатывании дырок, это весьма применимо.
2. Если все слова определены, студенту предлагают разные ситуации и просят объяснить, а то и показать, продемонстрировать, как он будет действовать. Можно попросить объяснить – почему он делает именно так. Если человек действительно научился применять, его не смущает смена ситуаций, ролей, данных и вводных. Вот тут на переподготовку красивым клином улетят все “блестящие студенты”, зубрилки и пустозвоны, выучившие определения назубок. (Кстати, при чём тут “зубок”?..)
3. Студенту выдают сертификат и поздравляют. На этом разумный экзамен заканчивается.
Конечно, если охота отыграться за все мучения, насладиться статусом преподавателя или насмотреться на красивые юные лица и тела, можно задавать кучу теоретических вопросов: когда было то, сколько стало этого, кто сказал о том-то, и почему об этом не сказал другой. Но, между нами, это унизительно, бессмысленно и тоскливо для нормального, сознательного студента.
Нормальный человек знает: справочный материал, и вообще любой фактаж – для того и накоплен в справочниках, чтобы не засорять им мозги. Сам по себе, как предмет изучения, фактаж никому не нужен. Он может помочь в деле – и тогда его легко найти. Навык работы со справочной литературой – вот всё, что нужно для владения любым фактажом.
Посему, пространные вопросы – скорее вид подавления, демонстрация контроля. Кстати, есть всего один способ завалить знающего, но неугодного студента: теоретические вопросы.
Тут есть и другая сторона. Экзамен – не просто проверка. Экзамен – этическая процедура. Это момент подтверждения успехов. И преподаватели, и студенты здесь подтверждают друг другу, что не зря вместе работали. Студенты получают награду – одобрение. Преподаватели получают награду – возможность одобрять собственных учеников. Если это разрушить, смысл экзамена теряется.
Посему, нормальный экзамен требует времени: чтобы подтвердить успех студента, нужно проверить весь материал. Во-первых, если человек успешно отработал курс, он хочет показать все свои успехи. А во-вторых, только так вы убедитесь, что сами отработали качественно.
Не подтвердить успех – то же, что бить по рукам.
Не убедиться в своём результате – ещё хуже. В обычной, “билетной” системе, если вся группа выучивает только половину материала, то полгруппы неучей уходит с блестящими оценками.
Вот поэтому, если уж всерьёз экзаменовать, то — по каждой главе, а не раз в полгода!
Как-то мой тринадцатилетний сын показал демо экзамена. Накрыл чашкой яйцо: “Это человек и его знания”. Поднял чашку: “Теперь знания всем видны – это экзамен”. Молодец, наивный мой Ванька! Точно показал желаемое. А вот точное демо действительного. Нам несут обед – поднос, накрытый крышкой. Вместо того, чтобы открыть, крышку чуть сдвигают. Показывается бумажка, на которой написано: “Яичница с беконом”. Приятного аппетита, коллеги!
Традиционный экзамен – следствие необучения. Он нужен только при отсутствии учебного результата. “Какой ещё экзамен? Ты что, не знаешь, чему научил своих учеников!?” Мы понятия не имеем – вот и экзаменуем. Точнее – экзаменируем…
— Ну-с, что тут у нас?.. Да-с… Учебные курсы – справочный материал, стиль экзамена – теоретические вопросы, система проверки – лотерея. Всё те же симптомы, батенька, всё те же!
— Ага. Хреново мне, доктор…
Users Today : 2382
This Month : 7002
This Year : 522444
Views Today : 16031
Who's Online : 52
Добавить комментарий